В память о Чернобыльской трагедии
Мир уже никогда не будет таким, которым был до 26 апреля 1986 года. Авария на ЧАЭС изменила его навсегда. Именно в этот день человек понял, что не является всесильным, и любые, даже самые продвинутые технологии, которые изобрели с благими намерениями могут в одно мгновение стать смертоносными.
Эти люди абсолютно трезво, без паники, отчаяния и проявлений радиофобии приняли новую постчернобыльскую реальность и сделали ее частью своего нынешнего времени. Среди них: житомирский писатель и ученый, специализирующийся на изучении экосистем Иван Хомяк.
Он исследует экосистемы растительного мира и то, как они изменились после аварии на ЧАЭС
Александр Сирота, который связал с зоной отчуждение всю свою жизнь, чтобы сохранить память о подвиге ликвидаторов последствий катастрофы.
Наталья Лещенко из Центра защиты культурного наследия от техногенных катастроф, который работает над сохранением устной истории Чернобыля, тщательно хранит воспоминания ликвидаторов, переселенцев.
А также зоолог, радиоэколог Денис Вишневский, который исследует радиоэкологию земных экосистем и биоразнообразие Чернобыльской зоны.
26 апреля стало грустным днем совершеннолетия человечества, когда за содеянное придется нести ответственность.
И человечество искупает искупает своею ошибку не надеясь на снисходительность. Живет в этом новом мире, приспосабливаясь к нему, изучая, создавая новую современную реальность, в которой пытается осмыслить предшествующий опыт. Того, что случилось, нельзя исправить или хоть как-то изменить, а следовательно - надо делать все возможное, чтобы предотвратить повторение пережитых событий и научиться правильно использовать то, что имеем.
В настоящее время сотни, а может, и тысячи людей так или иначе связали свою профессиональную, любительскую, исследовательскую и научную работу с Чернобылем. Кто-то, как житомирский экосистемолог и писатель Иван Хомяк изучает экосистемы растительного мира и то, как они изменились после аварии на ЧАЭС, кто-то, как Александр Сирота, - связал с зоной отчуждение всю свою жизнь, чтобы сохранить память, увековечить подвиг ликвидаторов. Кто-то, как Наталья Лещенко и Центр защиты культурного наследия от техногенных катастроф, пытается сохранить хроники Чернобыльских событий, тщательно воссоздавая воспоминания ликвидаторов, переселенцев.
26 апреля 1986 года мир перевернулся. Но он не перестал существовать. Он вобрал новый опыт и стал другим.
Мы пообщались с людьми, которые абсолютно трезво, без паники, отчаяния и проявлений радиофобии приняли новую постчернобыльскую реальность и сделали ее частью своего нынешнего времени.
Александр Сирота :
Как на вашу судьбу повлияла авария на ЧАЭС?
Я был эвакуированным из Припяти десятилетним мальчишкой, оставив там ту часть детства, которую обычно называют беззаботной. Все, что было после - уже другая ветка существования, и вся она так или иначе связана с Чернобыльской темой. И в работе, и в личной жизни (именно в Припяти я познакомился со своей женой).
Чернобыльская зона отчуждения. Что это для вас? Ренессанс природы или фиаско человека?
Это очень обширный вопрос, и на него сложно ответить несколькими фразами. В действительности на него существует два правильных ответа. Это пример человеческой недальновидности, амбиций и глупости, трагическое стечение обстоятельств, факторов, и, не принимая во внимание первые факторы, даже наперекор ним, я бы сказал, торжество природы. А для меня это место было и остается домом.
Как пришла идея проведения акции "Зажги свою свечу" в ночь аварии на ЧАЭС? Какой будет нынешняя ночь? Кто будет участвовать?
Идея проведения акции появилась как-то на форуме Припять.ком и впервые мы провели ее среди интернет-пользователей и блоггеров на 20-ту годовщину аварии на ЧАЭС. С тех пор она живет собственной жизнью в сети, ей уже не нужны те, кто ее запустил. Провести же акцию непосредственно в Припяти мы хотели очень давно, но из-за серьезных организационных трудностей до реализации дело не доходило. В прошлом году мы таки попробовали это сделать и поняли, что нам это по силам. Надеемся, она действительно станет ежегодной.
Природа Чернобыльского Полесья: изучить, сохранить и возродить
Денис Вишневский
Какие животные и растения, занесенные в Красную книгу, нашли в Чернобыльской зоне отчуждения свой дом?
Флора заповедника состоит из 1256 видов сосудистых растений, 120 видов лишайников и 20 видов мхов. В Европейский красный список занемсено три вида растений: боярышник украинский, смолевка литовский, козлобородник украинском. В Приложение 1 Конвенции об охране дикой флоры и фауны и природных сред обитания в Европе входят 5 видов; в Красную книгу Украины - 43 вида; в Зеленую книгу Украины входят 13 растительных сообществ. Данные о количестве видов животных, обитающих в зоне отчуждения, различны у разных авторов и составляют: млекопитающие - 58-70 видов; птицы - 200-300 видов; рептилии - 6-7 видов, амфибии - 11-12 видов; рыбообразные - до 60 видов. Подсчет беспозвоночных животных не проводился. В Красный список Международного союза охраны природы включено 14 видов. В Европейском Красном списке отмечено 13 видов и 75 видов фауны, занесенных в Красную книгу Украины.
Было найдено какие-то совершенно уникальные биологические виды?
Видовой состав животных зоны отчуждения соответствует естественной фауне этого географического региона - Полесью. Типичные представители европейской фауны здесь являются обычными видами - лиса, волк, олень, косуля, кабан, лось. Уникальным, пожалуй, является лошадь Пржевальского - последний представитель группы диких лошадей, занесен в Красную книгу Международного союза охраны природы, где имеет статус исчезающего (Endangered species, EN).
Должен сказать, что обычные и типичные обитатели открытых ландшафтов в диком состоянии не сохранились. Для регуляции экологических процессов, в этих нетипичных для Полесья ландшафтах, предлагалось завезти зубров и диких лошадей.
В 1998 году в рамках программы «Фауна» (Программа восстановления первичного фаунистических комплекса и биоразнообразия Украинского Полесья в Зоны (о) В) в зону отчуждения завезли 22 особи лошади Пржевальского из заповедника «Аскания-Нова». Сначала животных удерживали в центре акклиматизации у м. Чернобыль, через год их выпустили на свободу. В конце 1999 года в зоне отчуждения было два табуна лошадей. Их можно было увидеть в районе сел Копачи и Корогод. В 2002 году общая численность популяции составила 38 особей, в 2004 - 60 особей. На сегодняшний день специалисты оценивают размер поголовья около 150 особей. В 2007 году одна группа из трех лошадей перешла на территорию белорусской части зоны отчуждения (Полесский государственный радиоэкологический заповедник), а в 2010 году там же была замечена вторая группа из трех лошадей. Сейчас там насчитывается уже 31 особь. В августе 2014 две самки вышли за южную границу зоны отчуждения в с. Дитятки.
Иван Хомяк
Иван, вы принимали участие в работе экспедиции, работавшей над изучением влияния аварии после аварии на ЧАЭС на растительный мир. Расскажите подробнее.
Мы работали несколько раз в зоне ЧАЭС и неподалеку от нее. Целью нашей работы было изучение динамики растительности в зоне отчуждения и прилегающих к ней территориях. Для нас, ученых, это уникальный полигон для исследования, ведь мы можем наблюдать за восстановлением растительного мира в условиях минимального вмешательства человека. Это, в свою очередь, является ключом для разработки алгоритмов восстановления природного разнообразия. Все время пребывания в зоне мы вели радиометрический контроль.
Фон, конечно, завышенный, но безопасный при кратковременном пребывании и соблюдении правил безопасности.
Особо угрожающей для жизни ситуация была в первые годы после аварии. Тогда бывали случаи повышения смертности или мутагенеза определенных живых организмов. Сейчас ситуация изменилась: стронция и цезия сейчас около 50% от исходного уровня загрязнения, опасного йода совсем нет. Кроме того, значительная часть радионуклидов мигрировала в глубины почвы.
Что касается влияния радиоактивного излучения на растительный мир, может быть, на уровне клетки и происходят какие-то негативные процессы, но они носят статистический характер. Поскольку мы работаем с растительными группировками, а не с клеточным уровнем, то должен сказать, что ситуация ничем не отличается от аналогичных полесских экосистем.
Растения и животные чувствуют себя хорошо, но это не значит, что для постоянного проживания человека зона может быть открытой.
Выращивание ряда культур и подземные воды могут повышать риски онкологических заболеваний. Другое дело дикая природа - при отсутствии человеческой деятельности ее представители чувствуют себя здесь даже лучше, чем в других местах. Лучшее, что может случиться с зоной отчуждения - быть международным биосферным резерватом под эгидой ЮНЕСКО.
История, культура, этнография: спасти от забвения
Наталья Лещенко
Наталья, вы на протяжении многих лет является сотрудницей Государственного научного центра защиты культурного наследия от техногенных катастроф. В чем вы видите его главную миссию?
Ядерная катастрофа 26 апреля 1986 на Чернобыльской атомной станции стала трагедией для мира и особенно для Украины. Она нанесла не только непоправимый вред физическому здоровью граждан, но и необратимые психологические травм. Но, пожалуй, самое страшное - авария на ЧАЭС навсегда искалечила аутентичную полесскую культуру, ведь с внезапным вынужденным переселением людей из зоны загрязнения начала исчезать устоявшаяся архаичная материальная и духовная культура этой местности. А значит - остро стал вопрос ее сохранения. Десятки профессиональных ученых со всей страны, понимая, что целые пласты культуры могут навсегда исчезнуть, объединились ради ее спасения.
В настоящее время для проведения исследований в особых полевых условиях и оформления материалов, отработана методика, основанная на опыте участников комплексной историко-этнографической экспедиции Государственного научного центра защиты культурного наследия от техногенных катастроф, действующая с 1991 года. Коллектив ученых, фотографов и видеооператоров проводит выезды на загрязненные радиацией территории, а также к переселенцам-чернобыльцам и сегодня. Хочу отметить, что на территории Чернобыльской зоны отчуждения работают, кроме этнографов, фольклористов, этнологов, специалистов по устной истории также и археологи.
За годы экспедиционной работы, которая продолжается до сих пор, в ней приняли участие ученые из Львова, Луцка, Киева, Одессы, Ровно и других городов. К экспедиции Центра присоединяются ученые ведущих профильных учреждений: Института искусствоведения, фольклористики и этнологии им. М. Т. Рыльского НАН Украины, Института народоведения НАН Украины, Института археологии НАН Украины, Института украинского языка НАН Украины, Ровенского областного краеведческого музея, Ровенского государственного гуманитарного университета и другие.
За годы работы историко-этнографическая экспедиция обследовала около 600 сел, из них 159 в зоне отчуждения. Инвентаризованы более 1000 недвижимых памятников народной культуры, открыто более 50 памятников археологии. Фонды Центра хранят 47000 единиц материальной культуры, 6330 часов аудио- и видеозаписей, 145000 научных фотографий, 21000 документов на бумажном носителе. К тому же, по состоянию на сегодня Центр выдал 30 научных и научно-популярных изданий, 5 дисков записей традиционной музыки и песен.
Люди Зоны
Наталья Лещенко
Вы работаете с рассказами людей, которых лично затронула авария на ЧАЭС. Расскажете о своей работе?
Мое исследование называется «Устная история Чернобыльской катастрофы».
В основном работаю с переселенцами и жителями зоны отчуждения. В моем активе - интервью 200 респондентов, опрошенных в течение 2015-2018 годов.
Основные темы, о которых люди рассказывают, касаются, в основном, процесса переселения, прощание с домом, они часто возвращаются в воспоминаниях к первым дням после аварии, отношение людей к строительству атомной станции. Иногда рассказывают о снах, предсказаниях, и знамениях, о своем отношении к радиации, выражают версии о причинах аварии и рекомендации по предотвращению воздействия радиации. Вспоминая свою оставленную родину, густо пересыпают речь народными паремиями - пословицами и поговорками о родной земле, дом, чужбину т.д. вроде "Где человек родился, там и пригодилась", "В чужом доме и тоска бьет".
Хочу сказать, что уже давно наблюдаю, в какие бы удобные условия не поселили этих людей, они все равно не забывают о своем родном доме. Думаю, они будут видеть его во сне до конца своих дней.
Со временем, а в случае с Чернобылем, мы говорим уже о периоде продолжительностью в 33 года, понятие "родной дом" едва не сакрализируется, сопровождается пасторальными описаниями природы и акцентированием внимания на собственноручном строительстве дома. Прощание с родным домом упоминается особенно болезненно, часто сопровождается отрывками причитаний, монологами прощания с домом, деревьями в саду и т.д. Респонденты часто рассказывают о ритуале прощания с домом, во время которого заботятся о том, чтобы печь не была пустой, чтобы на столе оставалась, например, соль. С сожалением вспоминают о том, что пришлось оставить домашних животных.
Нынешние жители зоны отчуждения ведут приусадебное хозяйство и живут в особых условиях, которые диктует им суровая реальность.
Обычно у них есть предоставленное государством жилье вне зоны, но там живут их дети и внуки. Сами «самоселы» или «возвращенцы» выбрали для себя жизнь в «родном доме», пренебрегают угрозой радиации, не боятся одиночества и дикой природы, что их окружает. В их рассказах чувствуется особая привязанность к своему дому и парадоксальный оптимизм в оценке своей жизни. Они счастливы быть дома, ведь они не просто вернулись, а, несмотря на запреты, отвоевали право жить там, где хотят и так, как хотят.
Сталкеры: «только интерес и страсть к чему-то неизвестному, запрещенного ...»
Первая моя поездка в Чернобыльскую зону отчуждения была абсолютно случайной. Я познакомился с киевлянином, который уже много раз бывал в зоне .... Я попросил , чтобы он взял меня с собой в следующий поход и он согласился. Это было простое любопытство и желание чего-то неизвестного, запрещенного. После того похода я уже трижды ходил сталкером в зону отчуждения.
Вы - будущий медик и о влиянии радиации знаете очень хорошо? Не боитесь последствий?
Да, о влиянии радиации знаю, ведь прослушал в университете целый курс по радиологии. И в ситуации с Чернобыльской зоной страх и инстинкт самосохранения почему-то не работают.
Понимаете, когда оказываешься там, то в первую очередь видишь красоту живой природы, и разум отказывается воспринимать это место как нечто, таящее опасность. О радиации вспоминаешь только тогда, когда видишь показания дозиметра.
Кроме того, в ЧЗО сейчас нет мест со сплошным радиационным загрязнением, которое несет угрозу жизни.
Фон преимущественно достигает верхней границы допустимого, хотя имеются отдельные «пятна», предметы, радиационный фон которых пугает.
Но, как бы то ни было, пока я не находил ни одного предмета, загрязненного настолько, чтобы показатель дозиметра свидетельствовал об опасности для жизни.
Вернутся ли люди на эти земли?
Здесь уже сейчас существует, можно сказать, своеобразный музей борьбы между цивилизацией и природой. Или даже не борьбы, а симбиоза. Город Припять поглощается лесом, и в этом, как ни парадоксально, есть своя эстетика. Здесь возможен природный заповедник или полигон для научных экспериментов (например, по новым видам энергетики). А вернутся туда люди, чтобы просто жить? Думаю, нет. По крайней мере, не сейчас ...
Что дает вам ЧЗО такого, что вы не можете получить в своем повседневной жизни?
Первое, на что обращают внимание сталкеры в Чернобыльской зоне отчуждения - ночное небо и тишина. Звезды здесь особенно яркие, поскольку вокруг на многие десятки километров нет крупных городов с ночным освещением. А по тишине, то она такова, что аж уши болят, при условии, что нет ветра и не слышно шума деревьев. Однажды я прошел 30 км пешком именно такой тишиной через ночной лес. Это пугает и завораживает ...
Для многих сталкеров зона - это способ проявить свою индивидуальность, мол, «смотрите, насколько я отличаюсь». Для кого-то она - живой экшн по мотивам книги Стругацких или компьютерной игры, еще для кого-то - свидание с потерянным миром нетронутой природы. А кто-то находит для себя картину «бренности» этого мира. Все это интересно и необычно, и большинство всего этого можно найти и за пределами Чернобыльской зоны отчуждения.
И, наконец, ЧЗО ... Территория жизни или смерти?
Я видел жизнь. Животных, которые не боятся людей, потому что никогда с ними не встречались. Например, лису, которая пришла просто в ноги и начала их изучать, принюхиваясь ... Везде изобилие растительности.
Припять сейчас напоминает джунгли, там везде жизнь, но без человека. Жизнь поборола смерть.
Материал подготовлен Государственным научно-техническим центром по ядерной и радиационной безопасности.